Сергей Благодаров: “Как я в Куркине в колокола звонил”

Известный журналист  испытал в храме особенную благодать И вот настал самый торжественный день моей жизни. Я ждал его больше, чем собственный день рождения. Ждал с волнением, с трепетом. В этот день я впервые в жизни ударил в храмовый колокол. Тихий свет в глазах Это было что-то необыкновенное. Почти сакральное. Ведь ударить в колокол — это событие. Колокол — голос Бога на земле. Звонкая икона. Недаром на Руси им издревле придавали такое значение — их секли, отправляли в ссылку, давали имена собственные: Большой, Красный, Сысой… Как же так получилось, что я смог ударить в колокол? Ну извольте, расскажу, как это было. Возле храма Владимирской иконы Божией Матери в Куркине изза руля вылез молодой человек, достав из автомобиля чёрную рясу священника. Тут же возле машины облачился в рясу поверх гражданского костюма, поцеловал большой крест, надев его на грудь, и двинулся к храму. — Отче, благослови, — кинулся я наперерез священнику. Им оказался настоятель храма отец Игорь. В православных священниках меня всегда поражали их неизменная ласковость, доброжелательность. Вот и отец Игорь с тихим светом в глазах и внимательной ласковостью выслушал меня учтиво, не спеша. В его лице не было обычной мирской суетности. Рядом с такими людьми мне спокойно на этой земле. — У нас в храме каждое воскресенье экскурсия. Приходите, поднимитесь на колокольню. Ударите в колокола, — пригласил в конце разговора настоятель, улыбнувшись той редкой улыбкой, что встречается лишь четыре-пять раз в жизни. По крутым ступенькам — в небо И вот я уже карабкаюсь по крутым ступенькам колокольни в небо. — На первом этаже у нас запасники, — говорит реставратор Марина, протягивая тяжёлую, как надгробная плита, старинную церковную книгу в кожаном переплёте. — Видите, на книге застёжки из железа. Такие были лишь на богослужебных фолиантах. Страницы раньше делали из ткани. Книги даже стирали. Эта, например, пролежала в воде более 300 лет — и ни одна буковка не расплылась. Меня самого воспитывал книжный шкаф. Раньше книги были величайшей редкостью. Если у человека было три-пять книг, он уже считался богачом. Книги находились при монастырях и в церквах (вся русская литература — это путь к Богу или от Бога). Отдохнув на первом этаже колокольни, поднимаемся выше. Всё ближе и ближе к Богу. — На втором этаже у нас хранятся церковные облачения. Этому более 100 лет. Белое облачение — на Рождество, красное — на Пасху, зелёное — на Троицу, — говорит Марина, показывая на длинную вешалку. Я взял в руки старинную бархатную рясу, шитую золотом, и едва не уронил её на пол: до того тяжела! Как только священник совершал в ней богослужения, стоя по много часов на ногах? Сияющее звучание Наконец мы оказываемся на последней, продуваемой со всех сторон открытой площадке под куполом колокольни. Казалось, поднимешься на цыпочки — коснёшься облаков. В далёком мареве дрожала Москва, словно сотканная из воздуха. До горизонта простирались зелёные леса Куркина. Слепила серебром речка Сходня. Сколько же правды может заключаться в затёртом клише «потрясающий вид»! Колокола храма ещё долго вибрировали после моих ударов, отражаясь в сердце сияющим звучанием; колокола носят имена прежних настоятелей храма — Сергия, Григория, Василия. Завораживает древней красотой А сам храм...