Ангелина Стречина: «После репетиций я чуть не плакала у мужа на плече»

Актриса рассказала, как ей далась роль в спектакле «Пигмалион» Ангелину Стречину можно по праву назвать восходящей звездой российских телеэкранов. Зрители уже запомнили и полюбили её в таких фильмах, как «Молодёжка», «Екатерина. Самозванцы», «Триггер», «Пищеблок», «Сёстры»… В ближайшее время на экраны выходят картины «Любовь Советского Союза», «Наследники», «Злые люди», продолжение «Триггера». А ещё Ангелина блистает в главных ролях на сцене Московского театра сатиры. Скоро — в историческом детективе — Ангелина, а вы когда-нибудь отдыхаете? — Катастрофически на отдых не хватает времени. Пробы, примерки, съёмки. Есть люди, на которых можно пахать, я такой человек. Раньше считала, что отдых — трата времени, но сейчас понимаю, что это не так, и учусь уделять время себе. — Над чем сегодня работаете? — Погружаюсь в атмосферу XIX века, во времена царской России. Вот только на Верхне-Волжской набережной Нижнего Новгорода проходили съёмки сериала «Злые люди», который вскоре появится на экранах. Это исторический детектив по мотивам сборника рассказов Николая Свечина «Хроники сыска». Сюжет разворачивается в Нижнем в 1895 году. Я вообще так радуюсь, что наша профессия позволяет путешествовать! Недавно из Костромы вернулась. Теперь у меня появилась мечта: путешествие по Золотому кольцу. В театре мне дали полную свободу действий — Совсем недавно вы исполнили одну из главных ролей в премьерном спектакле Театра сатиры «Пигмалион» по пьесе английского драматурга Бернарда Шоу. А что для вас важнее: кино или театр? — Это даже нельзя сравнивать. Театр — живой организм. Долгое время я даже не знала, как встроиться в процесс. Когда тебя берут на роль в кино, съёмочная группа уже знает, что от тебя хочет. А в театре мне дали полную свободу действий. В одной из сцен я по задумке режиссёра должна спуститься прямо в зрительный зал и попросить помощи у мужчины с первых рядов. Боялась этого момента страшно. А если не окажется мужчины? Режиссёр успокаивает: всё будет хорошо! В итоге на первом спектакле спускаюсь, обращаюсь к сидящему мужчине, а он… отворачивается. Я повторяю просьбу, а он опять не реагирует. Лишь с третьего раза обратил на меня внимание, подал руку наконец… — В спектакле вы вначале — простая девушка из народа, говорящая на уличном сленге, а в конце — барышня с утончёнными манерами, в которую её превращает профессор Генри Хиггинс. Вам самой какой образ ближе? — Когда мы репетировали первое действие, это для меня было что-то на грани кошмара. Приходя домой, чуть не плакала у мужа на плече: «Ну как мне сыграть таку-у-ую?» Сама я по натуре девочка правильная и хорошая, которую в детстве воспитывали родители. Так что мне, конечно, леди было играть как-то ближе. — Слышала, вы даже в процессе собственный словарь «модных выражений» изобрели? — Ой, это вообще отдельная история. Каким только словам мы в процессе не научились! Я бы сказала, что у нас получился словарь Эллочки-людоедки, только значительно шире. Признаюсь, мы ходили по улицам и подслушивали, как говорят некоторые люди. У меня был случай: вечером шла мимо метро, и вдруг слышу громкий женский гогот. Оборачиваюсь, а возле дверей две симпатичные девушки что-то оживлённо обсуждают. Да такими словами, что уши вянут. Думаю: «О Боже, ужас какой!» А сама тихонечко телефон...